19 января ветерану здравоохранения Междуреченска Наталье Исидоровне Елькиной исполнилось 85 лет. Она из того поколения врачей, которые стояли у истоков зарождения медицины в будущем шахтерском Междуреченске.

Города еще не было, но строителей и геологов уже нужно было лечить. И первые медики появились на томусинской земле вместе с геологами и шахтостроителями еще в конце 40-х годов прошлого столетия. А точкой отсчета междуреченской медицины стал, как известно,  1954 год.

С маленьким сыном  на руках, которому от роду было всего одиннадцать дней, осенью 1953 года приехала в строящийся город с новеньким дипломом хирурга Наталья Исидоровна Елькина, потомственный врач в третьем поколении.

Квартиру молодому специалисту дали в деревянном бараке, в котором, как потом оказалось, с отоплением были большие проблемы. А так как декретный отпуск тогда мамам полагался всего лишь 36 дней, время это в хлопотах по обустройству семьи на новом месте пролетело быстро, и в ноябре молодой врач Елькина уже вышла на работу.

Больница была в Ольжерасе и относилась к Мысковскому райздравотделу. И была это, собственно, даже не больница, а амбулатория. Представляла она собой  убогое деревянное здание с удобствами во дворе. Амбулатория, клуб, баня, пекарня и магазин – вот и вся тогдашняя инфраструктура поселка, давшего начало городу.

Об автобусах тогда и не мечтали, до места работы все добирались пешком.

- Пешком я ходила в Ольжерас, оставляя ребенка, которому не было двух месяцев, на няньку, которая сегодня придет, а завтра может и не прийти, - вспоминает Наталья Исидоровна. – Прием у меня был до восьми вечера, и потом из Ольжераса в потемках пешочком… Это был такой страх, такой ужас, что не передать. Муж мой Юрий Степанович меня, конечно бы, встретил, но вечером не с кем было оставить ребенка.

В сентябре 1954 года в поселке Ольжерас на месте деревянной амбулатории построили каменную больницу. В течение двух лет она была единственной. И местная медицина с обретением собственной больницы вышла из подчинения Мысковского райздравотдела.

Каждый год вступали в строй новые угольные предприятия, население приближалось к 57 тысячам, а больница была одна. То ли вообще не предполагалось, что молодые строители и угольщики будут болеть, то ли по каким другим причинам, но спроектирована та больница была всего на 60 коек. Все отделения, включая родильное, находились в одном здании. Вместо положенных 60 коек как-то умудрились размещать чуть ли не в три раза больше. Больные лежали в столовой, коридорах, в прачечной и даже… в морге.

- Во время эпидемии дифтерии, - вспоминает  врач Н.С.Елькина, - все помещения больницы были забиты под завязку, так что пришлось задействовать и морг. Но и тем, кто лежал в прачечной, тоже приходилось не лучше: там постоянно работали стиральные машины, и вибрация в помещении примерно была такая, как на аэродроме.

       В родильном отделении, рассчитанном всего на восемь коек, размещалось 27, и в этих условиях в год появлялось на свет более тысячи маленьких междуреченцев. А так как в те годы единственным «методом контрацепции» был аборт, то очередь на него ждали по  полтора месяца. По этой причине было много криминальных абортов, более восьмисот в году, и в гинекологическом отделении в основном лежали женщины, госпитализированные с последствиями криминальных абортов. Если быть точнее, гинекологического отделения вообще-то и не было, просто в терапевтическом были отведены три отдельные палаты.

Больница совершенно не имела своего транспорта, кроме лошади. И участковые врачи ходили к больным пешком за пять-семь километров.

      Здравоохранение Междуреченска в те годы по основным показателям и кадровому обеспечению отставало не только от нормативов Минздрава СССР, но и от средне-областных показателей. Так, если по области на десять тысяч населения в 1955 году было 68 больничных  коек, то в Междуреченске -26. Врачей в области насчитывалось 11 на 10000 населения, а в Междуреченске – всего пять.

Главным врачом больницы был назначен Иван Александрович Лебедев, заведующим хирургическим отделением стал Абрам Натанович Фрумгарц.  Он приехал из Омска. Семья его во время войны была эвакуирована туда из Украины.

Старшее поколение медицинских работников до сих пор вспоминает о Фрумгарце как об очень умном и грамотном хирурге, интересной личности, оставившей яркий след в истории междуреченского здравоохранения.

Через год, когда поселку был присвоен статус города, была открыта поликлиника на 150 посещений в смену. В 1956 году был введен в строй еще один корпус в больничном городке. Начала работать станция скорой медицинской помощи.

В 1957 году в Старом Междуречье введено еще одно здание на сто коек, что дало возможность расширить хирургическое отделение до 50 коек, оборудовать экстренную и плановую операционные. Организованы ночные дежурства врачей по экстренной хирургии. Тогда в больнице начали применять эфирно-кислородный наркоз.

В 1959 году построен еще один корпус на 75 коек, открыты инфекционное и туберкулезное отделения. Травматология была выделена в самостоятельное отделение на 40 коек. И это отделение возглавила Наталья Исидоровна Елькина. В то время в городе уже насчитывалось шесть хирургов и два травматолога.

      Если в старой больнице молодому врачу приходилось вести только прием больных, то теперь под началом опытного хирурга Абрама Натановича Фрумгарца она  уже стала оперировать, работая в хирургическом отделении.

На базе хирургического отделения выделили часть коек для больных с травмами. Поначалу попеременно с Абрамом Натановичем они дежурили через ночь, вообще по больнице: ты и терапевт, ты и гинеколог, и еще кто потребуется. Но дежурили не в больнице, а были в любой момент наготове дома. Хирурги тогда выполняли операции любого профиля.

- Чуть что случится, бежит нянька, сидишь в кино – кричат: «Елькина, на выход!». Из кинотеатра бегом в больницу,  кесарево сечение делать. Потом уже врачи стали в город приезжать, и произошло разделение.

Наталья Исидоровна вспоминает, как в конце 50-х ее отправили на специализацию, учиться на травматолога. И открыла она для себя, что травматологию тоже можно полюбить. И  любовь эта потом оказалась крепкой и на всю жизнь. Врачом-травматологом она проработала около полувека! Даже будучи на пенсии,  в свои семьдесят пять лет продолжала служить профессии, ходила по этажам, вела патронаж больных с травмами на дому.

- Я и сейчас люблю свою травматологию, - говорит она и делает паузу, чтобы скрыть набежавшее волнение. – Причем это чувство не только у меня. Есть у травматологии какое-то особое притяжение. Если ты идешь туда, то навсегда…

Почему я стала травматологом? Травматизм тогда был на высоком уровне среди шахтостроителей, шахтеров первой в городе шахты «Томусинская 1-2» (ныне шахта имени В.И.Ленина). Крепь раньше была деревянная, имели место частые обрушения. Но, надо сказать, травматизм тогда не носил массового характера, как сейчас в шахтах. Да и метана еще на отрабатываемых пластах не было.

В 1959 году, когда она стала заведующей травматологическим отделением, отделения уже разрослись, стали занимать отдельные корпуса или этажи новых корпусов больничного городка. Травматологическое расположилось на первом этаже, а хирургическое – на втором в корпусе неподалеку от главного здания больницы, практически на берегу Усы. В отделении было уже сорок коек. Травматологическое отделение стало существовать самостоятельно.

- Помню, когда открывали наш корпус, скудность была неимоверная. Хирургическому отделению выдали перовые подушки, а нашему - ватные, - вспоминает Наталья Исидоровна.- А у нас тогда методы лечения еще далеко не совершенные были. Больные с переломами на постоянном  вытяжении больше месяца лежали на этих твердых подушках, не вставая, практически не двигаясь, со спицами в ногах и привязанным грузом в виде гирь. Так мне их жалко было.

И тут наводнение… Нас, собственно, оно не коснулось, небольшая дамба уже была возведена, вода до больницы бы не дошла. Но в связи с паводком из Кемерова прилетела на  вертолете заведующая облздравотделом. Вертолет был загружен ватой, марлей, бинтами, антибиотиками – мы потом целый год горя не знали. Так как наше отделение новое было, она меня спрашивает: «Что нужно?» Я ей про подушки и сказала. На следующий же день вертолет  доставил   великолепные пуховые китайские подушки специально для нашего отделения.

Сейчас за счет внедрения современных методов лечения время пребывания больного в стационаре значительно сократилось. А тогда пациенты с травмами подолгу занимали койки. Больной с переломом бедра, например, только на вытяжении лежал полтора месяца. Потом ему накладывали гипс, и он больше года еще ходил в корсете.

Наталья Исидоровна вспоминает, как начали применять аппарат Илизарова, состоящий из двух кольцевых опор, соединенных между собой четырьмя стержнями. Аппарат монтировался на двух парах перекрещивающихся спиц, проведенных через метафизарный отдел кости. Восстановление после травмы у больных пошло быстрее.

- Постепенно мы начали применять так называемый металлосинтез, железный фиксатор сустава. По тем временам это была новинка, которая позволяла больному в лангете уже через пару дней после операции передвигаться на костылях. Таким образом, койка в отделении освобождалась быстрее.

На изготовление фиксаторов шла легированная сталь. Через шахту имени Ленина заказывали металл, на станке токари мехцеха по нашим эскизам  изготавливали необходимые детали. Нынешним травматологам фиксаторы из Европы доставляют, пластины, уже смоделированные по форме кости, даже целые суставы можно заменить, а для нас тогда и самодельные из мехцеха были в радость. Я состояла в обществе ортопедов-травматологов, следила за всеми новинками,  и мы старались не отставать от времени.

Сегодня в моей любимой травматологии работают молодые, сильные, грамотные специалисты,  которые и лечат, и наукой занимаются. Современные методы лечения ушли далеко вперед. Они гораздо менее травматичны, чем  те, которыми пользовались мы. Врачи в совершенстве овладели методом эндопротезирования. И я  просто по-хорошему им завидую, - заключает ветеран медицины.